Город мастеров. Пьесы сказки - Страница 27

ГОРТЕНЗИЯ. Ну и пусть на четыре дня! Зато я не рыжая!

ЖАВОТТА. А я не косая и не кривобокая!

ГОРТЕНЗИЯ. Рыжая! Рыжая! Рыжая!

ЖАВОТТА. Кривобокая! Кривобокая! Кривобо…

Гортензия бросается на Жавотту и запускает обе руки в её прическу. Жавотта царапает Гортензии лицо.

МАЧЕХА. Гортензия! Жавотта! Девочки! Что вы делаете? Если вы расцарапаете друг другу носы и вырвете волосы, вы не сможете поехать на бал!

ГОРТЕНЗИЯ. Мне все равно! Пускай я не поеду, да зато и она не поедет.

ЖАВОТТА. Ай!

В руках у Гортензии клок рыжих волос Жавотты.

Я ж тебе покажу, кривобокая ведьма!

Сестры бешено дерутся, роняя стулья, вазы с цветами.

МАЧЕХА. Девочки! Девочки! Вы с ума сошли! Да перестаньте же!

Вбегает Золушка с двумя полосатыми картонками.

ЗОЛУШКА (запыхавшись). Там какая-то старушка пришла и спрашивает вас. (Замечает дерущихся сестер.) Ах!… Сестрицы!…

МАЧЕХА. Нас нет дома! Дома нет!

ЗОЛУШКА. А я уже сказала, что вы дома…

МАЧЕХА. Дура! Ну, скажи, что мы спим. Спим! да поскорее…

Золушка опять убегает.

А вы, бешеные кошки, сейчас же по своим комнатам! А то, если я рассержусь, это будет похуже вашего. (Растаскивает дочек, вталкивает одну в комнату направо, другую — в комнату налево, а сама, отдуваясь, падает в кресло.)

Дверь открывается, и в комнату входит фея Мелюзина. Она в темном простом платье, в старушечьем чепце и в очках. На руке у неё висит большой потертый бархатный мешок с выцветшим узором. Никто бы не угадал феи в этой скромной, бедно одетой старушке.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Уже проснулись? Вот и хорошо. А я-то удивилась, что вы спите в такое неурочное время: укладываться на ночь как будто еще рано, а после обеда отдыхать как будто уже поздно.

МАЧЕХА. Простите, сударыня, я не узнаю вас…

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Как вам меня узнать! Вы меня никогда и не видали. Я бывала в этом доме, когда вас здесь не было. А теперь здесь нет тех, у кого я бывала.

МАЧЕХА. Я что-то не пойму вас… Кто вы такая? Может быть, вы по ошибке попали не в тот дом?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Нет, этот дом я очень хорошо знаю. Очень хорошо. Я сама подарила его моей покойной племяннице, когда она выходила замуж.

МАЧЕХА. Ах, вот как? Что же вы стоите, сударыня? Присядьте, пожалуйста.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Спасибо. (Садится.) С тех пор прошло немало лет. Племянницы моей уже нет на свете, муж её женился на другой, на какой-то вдове с двумя дочками, а потом и сам умер. Но говорят, что в этом доме осталась девочка, моя внучатая племянница. Вот я и приехала навестить её. Ведь, кроме неё, у меня нет на свете никакой родни.

МАЧЕХА. Из каких же мест вы приехали к нам, сударыня?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Из далеких.

МАЧЕХА. У вас там усадьба или городской дом?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Ни того, ни другого.

МАЧЕХА. А где же вы живете?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Где случится.

МАЧЕХА. Гм!… А сюда вы надолго пожаловали?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Как поживётся.

Из двух противоположных дверей выглядывают Гортензия и Жавотта. Они делают матери какие-то знаки.

МАЧЕХА (подходит к Гортензии, тихо). Чего тебе?

ГОРТЕНЗИЯ. Велите Золушке приготовить мне примочку. У меня синяк под левым глазом и царапина на правой щеке.

МАЧЕХА. Тише! Людей постыдись! (Подходит к другой двери.) А тебе чего?

ЖАВОТТА. Пусть Золушка причешет меня, а то эта ведьма спутала мне все волосы.

МАЧЕХА. Погоди. Успеешь. (Возвращается на свое место.) Мы, конечно, очень рады вам, сударыня, но боюсь, что вам будет у нас беспокойно.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Почему же?

МАЧЕХА. У нас мыши. Пропасть мышей!

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Это ничего. У меня с собой кошка. (Растягивает свой мешок.)

Из мешка высовывается усатая голова большой черной кошки. Кошка поглядывает по сторонам желтыми злыми глазами. Фея опять затягивает мешок.

МАЧЕХА. Как странно, что вы носите с собой кошку!

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Я всегда ношу с собой всё, что мне может понадобиться.

МАЧЕХА. Всё? Но у нас очень тесно. Вам негде будет разложить ваши вещи.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Не тревожьтесь. Кроме этого мешка, у меня ничего нет.

МАЧЕХА. Вот как! А где же ваш гардероб — ваши платья, башмаки, накидки, кружева, перчатки?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Платье, башмаки и перчатки на мне. А больше мне ничего не надо.

МАЧЕХА. У вас только одна пара башмаков и одна пара перчаток?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. У меня только две руки и две ноги. Зачем же мне больше?

ЖАВОТТА (выглядывая из дверей). Матушка, долго еще вы будет разговаривать с этой старухой? Я не могу больше ждать!

ГОРТЕНЗИЯ (выглядывая из другой двери). Матушка, пошлите же ко мне Золушку. И как это люди не понимают, что нельзя сидеть в гостях без конца!

МАЧЕХА. Сейчас, девочки. Мы уже кончили наш разговор. (Встаёт.) Вот что, милая, приходите к нам в другой раз. Я, может быть, соберу для вас кое-какие вещи, которые еще могут вам послужить. А пока извините нас, нам некогда: мы должны готовиться к завтрашнему королевскому балу. Я и мои дочери получили приглашение от самой королевы.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Хорошо. Я вас не задержу. Я только хотела бы поглядеть на вашу падчерицу, на мою внучатую племянницу.

МАЧЕХА. Да ведь вы её уже видели. Она открыла вам двери.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Ах, так это была она? А я думала, что это ваша служанка.

МАЧЕХА. Да. Она такая замарашка и так плохо была воспитана своей матерью, что все принимают её за служанку.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Плохо воспитана? Должно быть. вы, кажется, воспитали своих дочек гораздо лучше. Недаром, когда я поднималась по лестнице, я слышала здесь какой-то шум. Ваши милые девочки, вероятно, резвились…